Урарту

ХРЕСТОМАТИЯ ПО ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО МИРА

ТОМ І. ДРЕВНИЙ ВОСТОК
УРАРТУ
На уроке, посвященном истории Ассирии, следует особенно остановиться на прошлом Урарту, государства, расположенного в Закавказье.
Надо пересказать подробное описание похода ассирийского царя Саргона II против священного города урартов Мусасира (№ 57), обращая внимание учеников на богатство этого города, на широкое развитие в Урарту сельского хозяйства, ремесла и торговли.
О военном могуществе Урарту свидетельствуют надписи царей Менуи, Аргишти и Сардура (№ 53, 54 и 55). Необходимо показать на карте направление их походов, в особенности в район озера Севан (совр. Армянская ССР), и сообщить, что на берегах этого озера до сих пор сохранились клинописные урартские надписи, высеченные на скалах.
В IX в. до н. э. разрозненные племена, населявшие Армению, объединились в единое сильное государство, которое ассирийцы называли Урарту. Сами урартские цари называли свою страну Биайна (название, переделанное впоследствии в совр. Ван)
Урарту достигло особого могущества при царях Менуа (810–781 гг до н. э.), Аргишти (781–760 гг. до н. э.) и Сардуре, сыне Аргишти (760– 730 гг. до н. э.). В его пределы входила территория от озера Урмия на востоке до Каппадокии на западе и озера Севан на севере. Урартские цари совершили ряд завоевательных походов в Закавказье, а на юге нанесли жестокие удары Ассирии. Отовсюду они угоняли толпы пленных, превращаемых в рабов. Широко используя рабский труд, они сооружали обширные дворцы и крепости из тесаного камня, прорывали грандиозные каналы, насаждали виноградники и т. д. Успехи внешней политики урартских царей характеризуют нижеприведенные надписи, сделанные клинописными знаками заимствованными у их злейших врагов – ассирийцев. Это письмо было приспособлено к урартскому языку.
Борьба с Урарту оказалась для Ассирии весьма тяжелой. Ассирийцы прибегали не только к чисто военным, но и к дипломатическим средствам. Они собирали самые тщательные сведения о внутреннем состоянии враждебной страны и ее взаимоотношениях с соседями. Для выполнения этих задач ассирийские цари засылали в Урарту своих многочисленных агентов, систематически доносивших о всех важных событиях.
В нижеприведенных отчетах этих агентов особенно интересны первые сведения о вторжении киммерийцев, пришедших в конце VIII в. до н. э. с берегов Азовского моря и поселившихся на западных окраинах Урарту.
Необходимо сопоставить эти сведения с сообщениями Геродота об этих же событиях (см. ниже «Образование Мидийского государства»).
Борьба с киммерийцами ослабила Урарту и этим воспользовался ассирийский царь Саргон II для нанесения решительного удара урартскому царю Русе I в 714 г. (см. «Письмо Саргона II богу Ашшуру», где подробно описывается победа над Урарту).
Надписи Менуи, сына Ишпуина
1. Клинописная надпись на камне. Доставлена в Музей Грузии (Тбилиси) из с. Муш. Начало строк отсутствует. Текст сообщает о военном походе царя Менуи, сына Ишпуина, и о покорении страны Урмии.
Г. В. Церетели. Урартские памятники Музея Грузии, Тбилиси, 1939, стр. 41–42.
Могуществом бога Халда отправился Менуа, сын Ишпуина, бог Халд (предшествовал) . Менуа (говорит…) наложил я дань (?). Надпись я воздвиг. Страну Биульмери великую , четыре (?) страны вместе с… (?) город Атауни. Отправился я в страну Урмия, поставил эту надпись. В страну Архие…
2. Клинописная надпись на плите. Доставлена в Музей Грузии из с. Зивин, расположенного по дороге в Арзерум. Она рассказывает о походе Менуи, сына Ишпуина и о покорении Шашилу – главного города страны Диауэхи (Даиани–ассирийских источников), расположенной между Арзерумом и Черным морем.
Издана там же, стр. 43–44.
…Менуа говорит: покорил я город Шашилу, поставил я эту стелу богу Халду, владыке моему. Величием бога Халда Менуа, сын Ишпуина, царь могущественный, царь страны Биаина (князь города Тушпаграда , Менуа [говорит]: Кто эту страну разрушит…
Пер. акад. Г. В. Церетели.
Поход царя Аргишти, сына Менуи. Поход царя Сардура, сына Аргишти на Ассирию
№ 54. ПОХОД ЦАРЯ АРГИШТИ, СЫНА МЕНУИ (781–760 гг. до н. э.)
«AННАЛЫ АРГИШТИ». СТОЛБЕЦ IV, стр. 30–41.
Аргишти, сын Менуа, говорит: бог Халд могуч, могуче Халдово воинство. Величием бога Халда я выступил в страну Мана [и] забрал страну Иркиуни, я продвинулся до Ассирии – страны горной, из 6471 людей за год одних я убил, других живыми увел, [да еще] 236 коней, 2251 быка, 8205 овец.
Аргишти говорит: с помощью бога Халда эти прекрасные деяния в один год я совершил.
Пер. Н. П. Ушакова.
№ 55. ПОХОД ЦАРЯ САРДУРА, СЫНА АРГИШТИ, НА АССИРИЮ (Около 760–730 гг. до н. э.)
Сардур говорит: я поднялся на Вавилонию – на всю страну; я захватил Вавилона страну, я отправился за добычей во всю страну Баруат… Бога Халда величием Сардур говорит: я взял три дворца, бывшие укреплениями, штурмом (буквально: силою) я взял, двадцать три города в один день я забрал, дворцы разграбил, город поджег, страны объел, мужчин (и) жен их угнал я; 8 135 юношей я угнал, кроме 25000 народу – 6000 воинов, 2500 коней я захватил, 12300 (голов) рогатого скота, 32 100 овец; это царю досталось (буквально: пришло), а то, что воины захватили, захватили особо, когда я (им) велел занимать страну.
Пер. Н. П. Ушакова.
Разведка Ассирии против Урарту
Письменные донесения разведчиков царю Саргону. Глиняные таблетки конца VIII в. до н. э. из царского архива в Ниневии. Язык – ассирийский диалект аккадского.
Harper, Assyrian and Babylonian Letters; Waterman, Royal Correspondence of the Assyrian Empire (HABL).
ПИСЬМО ОТ АШШУРРИСУИ (?) ЦАРЮ САРГОНУ II .
(Приветствие не сохранилось, кроме слов: мир царю, моему господину.)
5 наместников У[рарту] приш[ли] в Уаси : Ситину, начальник области […] тени, Каккадану , который [в области, что] напротив страны уккийцев , Сакута, [начальник] области Каниун, Сиплия , [начальник] области Альши , Туту(??), [начальник] области Армиралиу – вот их имена. Они пришли в Уаси из го[рода?] начальника (?)… Сейчас они подняли свои тамошние силы, войско их будет с[ильным (?)]. Царь выступил из Турушпы и пошел в Каниун .
О том, что писал царь, господин мой: «Пошли лазутчиков» – я послал двумя частями. Одни прибыли и рассказали эти известия, а другие пока еще не выходили (из Урарту).
II
РАЗВЕДОВАТЕЛЬНОЕ ДОНЕСЕНИЕ ЦАРЕВИЧА СИНАХЕРИБА ЦАРЮ САРГОНУ II
Царю, моему господину, – твой раб Синахериб . Да будет мир царю, моему господину. Ассирия благополучна, храмы благополучны, все крепости царя благополучны; сердце царя, моего господина, да будет весьма довольно.
Уккийцы писали мне: «Царь урартский как пошел в страну Гамир , так войско его было полностью перебито. Сам он и наместники его с войсками их засели [в ……]. Два областеначальника [……] пришел [……], захватил [……], пусть не приходит; [наместни]ки (?) страны его [……], которые установлены (?) [……]» [Тако]ва весть уккийцев.
Ашшуррисуа писал мне: «Весть об урартском [царе]: То, что я писал прежде – это так. У них была большая резня. Теперь страна его успокоилась. Великие его ушли каждый в свою страну. Каккадану, его туртан , схвачен. Царь урартский сам находится в [области] Уазаун» . Такова весть Ашшуррисуи.
Набу-ли, наместник г. Хальсу , писал мне: «Я писал гарнизонам крепостей, что на границе, относительно вести об урартском царе. Как он пошел в страну Гамир, (так) войско его было полностью перебито. Перебито трое великих его с войсками их. Сам он бежал и вступил в свою страну. К лагерю его они еще не подошли». Такова весть Набу-ли.
Мусасирский [правитель] , его брат и его сын пошел приветствовать царя урартского. Гонец хубушкийского [правителя] также пошел приветствовать его. Так сообщают мне все гарнизоны крепостей, что на границе.
Письмо, которое принес из Табала Набу-ли, начальник дома Ахат-абиши , я отправил к царю, моему господину.
III
ПИСЬМО ОТ АШШУРРИСУИ САРГОНУ II
Царю, моему господину, – твой раб Ашшуррисуа. Да будет мир царю, моему господину.
Маннеи среди поселений урартского [царя] в области морского побережья восстали, грабили [и] поднялись [в горы]. Абалукуну, наместник Мусасира , и Туннаун, Кар-Сипара , отправились к границе страны маннеев для [охранной] службы. Урартский [царь] – в Турушпе, приносит жертвы. Все наместники при нем.
IV
ПИСЬМО НАМЕСТНИКА САРГОНУ II
Царю, моему господину, – твой раб Ашшуррисуа. Да будет мир царю, моему господину.
Относительно Нараче, военачальника, о котором я писал царю моему господину: «20 командиров, которые говорили против царя, схвачены». Теперь царь урартский вступил в Турушпу и осадил (или запер?) их. Остальные люди, которые грабили (?) вместе с ними, вместе с командирами, вместе с «бородачами» всего 100 человек – убиты.
Урсине, второй туртан, брат Аблиукну, [был] схвачен в Турушпе. Аблиукну пришел в Турушпу к нему, к своему брату этому. Он спросил у них кинжал. Никто не приблизился. Он поднял [кинжал], и они отпустили их.
Относительно Исияу, о котором писал царь, господин мой, — никто [ничего] не знает. Дом свой он [покин]ул (?). Я неоднократно спрашивал, но никто не может сказать – жив он или умер. Гонец, которого я послал в Бит-ки[…(?)] – его нет, я его не видел. Он не раз спрашивал, но никто не мог ему сказать. Теперь я пишу – они должны спросить. Я разузнаю и напишу царю.
V
ПИСЬМО АГЕНТА ЦАРЯ К ЦАРЮ САРГОНУ II
Царю, моему господину, – твой раб Габбу-ана-Ашшур .
Относительно приказания, которое дал мне царь, господин мой, относительно службы, так как урартский [царь] вошел якобы в дом (храм?) в г. Курбане (?) : Мои гонцы, которые должны были пойти, пойдут к Набу-ли, к Ашшурбелдану, к Ашшуррисуе. Мы не [забыли] за[писать ни од]ного имени. [Ка]ждый [де]лает свою работу, лишнего никого нет.
Мы неоднократно слыхали следующее: урартский [царь] не выходил из г. Турушпы, [а м]ы службу, о которой ц[арь д]ал нам приказание, н[есем], не небрежем [ею]. В 16 (?) день месяца ду’уза я прибыл в Курбан, в 20 день месяца аба написал письмо царю, моему господину.
VI
ПИСЬМО НАМЕСТНИКУ ОБЛАСТИ ВЕРХНЕГО ЗАБА ОТ УРЗАНЫ, ПРАВИТЕЛЯ МУСАСИРА
Таблетка Урзаны – глашатаю дворца. Да будет тебе мир. О том, что ты писал: «Придет ли к тебе (?) царь урартский? Где он находится?» наместник Уаси и наместник округа уккийцев приходили, совершили обряды (или: работу) в храме. Он говорит : «Царь придет, [сейчас] он находится в Уаси. Наместники задерживаются, они придут, будут совершать обряды в Мусасире» . О том, что ты писал: «Без разрешения царя никто не должен приступать к обрядам» – когда царь Ассирии приходил, разве я звал (?) его? Что он делал, этот делает, и на это нет отчета.
VII
ПИСЬМО ОТ БЕЛИДДИНА, ЦАРЬКА АЛЛАБРИИ (?) САРГОНУ II
Царю, моему господину, – твой раб Белиддин.
Относительно вести о [царе] урартском: В Уаси прибыли гонец [царя] андийского и гонец [царя] зикиртийского и сообщили ему: «Царь Ассирии [идет] на нас». Как только он повидал гонцов, он отправился в Зикирту – сам он со своим войском – и хуб[уш]кийский царь [тоже] на 5 переходов удалился (?) и повернул. Своим вельможам он сказал: «Собирайте ваши войска для разгрома царя Ассирии. Я строю [войска] в боевой порядок из-за этого наступления (?), поэтому [и ты] строй (их) в боевой порядок из-за наступления».
VIII
ПИСЬМО АГЕНТА ЦАРЯ ОТ УПАХХИР-БЕЛА ЦАРЮ САРГОНУ II
Царю, моему господину,– твой раб Упаххир-Бел . Да будет мир царю, моему господину. Страна царя благополучна, крепость благополучна, сердце царя, моего господина, да будет довольно.
Я посылал лазутчиков за вестью о [царе] урартском. Они вернулись и сообщили следующее: «Наместник, который напротив нас , – а с ним заместитель наместника – несет [охранную] службу напротив [области] визиря. От города к городу вплоть до Турушпы тамошние собираются в строй. Прибыл гонец от Аргишти [и сказал]: «Относительно работы, о которой я известил тебя – [эту] работу не делай. Корми своих лошадей, пока я не пришлю к тебе гонца».
О балках, которые задержали в Эзиате : я посылал итуайцев с начальником поселения.. На походе я послал их на разведку (?) и заместитель их начальника поселений и с ним 9 человек были ранены, двое из них умерло. 3 наших людей они ранили. Таково известие о них.
IX
ПИСЬМО АШШУРРИСУА К УПОЛНОМОЧЕННОМУ ЦАРЯ
Заместителю , моему господину, – твой раб Ашшуррисуа. Да будет мир царю, моему господину.
Почему, господин мой, я отвергнут? Я жалуюсь (?), как пёс! До сих пор я послал господину моему три письма, – почему господин мой не смилостивится, не велит прислать мне ответа на письмо? Пусть господин мой вернет меня на мою должность. Я бегал, как сын, у твоего отца, и у тебя …… я бегал, руки были полны [хлопот]. То, что я написал, господин мой, пусть сделают! Вот теперь, я написал, господин мой пусть прикажет быстро прислать ответ на письмо!
Пер. И. М. Дьяконова.
ПИСЬМО ОТ АШШУРРИСУИ ЦАРЮ САРГОНУ II
Царю, моему господину, твой слуга Ашшуррисуа. Да будет мир царю, моему господину. В благополучии страна царя, в благополучии укрепленный город. Да будет в благополучии царь, мой господин.
Страна Гуриания [и] страна Нагну [находятся] между страной Урарту и страной Гамир . Последняя платит дань народу Урарту. Когда народ Урарту двинулся против страны Гамира [и] когда было нанесено поражение народу Урарту, воины в таком количестве как оттуда … 8 000 людей … (Далее текст сильно фрагментирован.)
Пер. Д. Г. Редера.
Из письма Саргона II к богу Ашшуру с описанием похода против Урарту
Большая глиняная таблетка. Язык – литературный вавилонский. F. Thureau-Uangin, Une Relation de la 8-me Campagne de Sargon II, Paris, 1912
Ашшуру, отцу богов, владыке великому, моему владыке, живущему в Эхурсаггалькуркурре , своем великом храме, – большой, большой привет!
Богам судеб и богиням, живущим в городе Ашшуре, их великом храме, – большой, большой привет!
Граду и людям его – привет! Дворцу и живущим в нем — привет!
Шарру-кин, светлый первосвященник, раб, чтущий твою великую божественность и войско его – весьма, весьма благополучны.
В Сурикаш, область страны маннейской , соседящей с Караллу и Аллабрией , я спустился. Уллусуну маннейский, – так как я ежегодно не переставал мстить за него, – услышав о подходе моего войска (буквально: похода), сам со своими великими, старейшинами, советниками, семенем рода своего , наместниками и надзирателями, правящими его страной, с ликующим сердцем, с радостным лицом поспешно вышел без заложников из страны своей и из Изирту, своего царского города, до Синизини, пограничной крепости страны своей, пришел пред меня; принеся дань упряжных коней с их утварью, крупный и мелкий скот – он поцеловал мои ноги. Я прибыл в Латаш, крепость, что над рекой в области Ларуэте, в Аллабрии, принял дань Бел-апал-идины Аллабрийского – коней, крупный и мелкий рогатый скот, – спустился в Парсуаш . Владыки поселений [стран] Намара, Сангибуту, Бит-Абдадани и страны мидян, услыхав о подходе моего войска, вспомнили опустошение стран своих в прошлом году моем, и ужас пролился на них. Они принесли мне из своих стран свою тяжкую дань, и в Парсуаше они изъявили свою покорность (буквально: заставили смотреть в мое лицо).
Я отправился из Парсуаша и прибыл в Мисси, область страны маннеев. Уллусуну с людьми страны своей в сердечной готовности служить [мне] поджидал моего подхода в своей крепости Зирдакка. Словно мой доверенный, ассирийский областеначальник, он заготовил муки и вина для прокорма моего войска, поручил мне своего старшего сына с подношением и приветственным даром и для укрепления своего царства посвятил мне свою стелу. Я принял больших упряжных коней, крупный и мелкий скот, его дань, и он повергся ниц [предо мной] (буквально: сплющил нос) ради своего отомщенья. Чтобы стопы какмийцев , злых врагов, были отвращены от страны его, чтобы Урcе в полевой битве было нанесено пораженье, чтобы рассеянные маннеи были возвращены на место, чтобы ему попрать врагов своих победоносно и достигнуть желания сердца, сам и великие, решающие совет страны его, молили меня и предо мной на четвереньках ползали, как собаки. Я оказал им милость, принял их молитвы, слова их просьбы я услышал и сказал им «помилование». Ради отменной силы, которую подарили мне Ашшур и Мардук, возвеличив оружие мое более, чем всем князьям вселенной, я обещал им низвергнуть Урарту, восстановить их границы, дать мир угнетенным маннеям – и они уповали сердцем. Пред царем Уллусуну, их владыкой, я поставил накрытый стол, возвысил престол его выше, чем Иранзу, отцу его, его родителю; их с ассирийцами я посадил за веселую трапезу, и мою царственность перед Ашшуром и богами страны их они благословили.
Я отправился из маннейской крепости Зирдакки, 30 «беру» я стремительно продвигался между страной маннейской, Бит-Капси и страною могучих мидян, и прибыл в Панзиш, его большую крепость, заложенную для охраны против Зикирту и Андии , воздвигнутую против обеих областей, дабы не ушел беглец и стопы врага чтобы были удержаны. Этой крепости укрепление я усилил и приказал внести туда ячмень, ма[сло и вин]о.
Я отправился из Панзиша, перешел через ре[чку] Иштараура и прибыл в Аукане, область [страны] Зикирту. Метатти, зикиртец, сбросивший ярмо Ашшура, презревший Уллусуну, своего владыку, забывший свою службу, полагался на Урсу, урарта, – что, как и сам он, не ведал порядка, – на союзника, не способного спасти его жизнь, в страхе поднялся он на Уашдирику, трудную гору, и как увидел он издали движение моего войска – оцепенела плоть его; всех людей страны своей он собрал, заставил их подняться с трудом в далекие горы, и не было найдено их место. А сам он – Парда, его царский город ему не был дорог, покинул он имущество дворца своего и вышел наружу; своих коней и бойцов он собрал (?) и послал подмогой на помощь Урсе. Я перебил его грозных воинов, расположенных для охраны на перевале [горы] Уашдирики, и покорил Иштаиппу, Сактатуш, Нанзу, Аукане, Кабани, Гуррусупу, Ракси, Гимдакрикку, Барунакку, Убабару, Ситеру, Таштами и Тесаммию, 12 его крепких поселений, обнесенных стенами, вместе со всеми 84 окрестными поселениями. Стены их я снес, дома в них я предал огню, разрушил, как потоп, насыпал холмами.
Я отправился из Аукане и прибыл в Уишдиш , маннейскую область, отнятую Урсой.
Я не дал страждущим войскам [бога] Ашшура, ходившим дальним путем, уставшим и утомившимся, без счета перешедшим высокие горы, трудные при спуске и при подъеме, изменившимся в лице, упокоить их усталость, не поил я их водою, [утоляющей] жажду, не разбивал я стана, не укреплял я лагерных стен,– бойцов моих я не послал, не собирал я полка моего, те, что были справа и слева, не [успели] вернуться ко мне, не ожидал [тех], что позади, не страшился множества войск его, презирал его коней, многочисленность его панцырных воинов не удостоил я взгляда – с единственной личной моей колесницей и с конями, идущими рядом со мной, не покидающими [меня] во враждебных и чуждых местах, отряд табуна (?) Син-ах-усура, как яростное копье, по нему я ударил, нанес ему поражение, отвратил его наступление, устроил ему большое побоище, и трупы воинов его я раскидал, как полову, наполнил горные провалы; по пропастям и ущельям кровь их я заставил течь, как реки; степи, равнины, высоты я окрасил, как алую шерсть (?).
Бойцов его, надежду его войска, лучников и копьеносцев, у ног его, как ягнят, я зарезал, головы им отрубил; его лучшим людям, советникам и приближенным, в схватке я поломал оружие, их забрал вместе с конями: 260 [человек] семени его царского рода, его доверенных лиц, его наместников, его конников захватил я в свои руки, рассеял боевые ряды; а его я запер в толпе (?) его лагеря, упряжных коней его остриями стрел под ним я побил; для спасения жизни своей он оставил свою колесницу и верхом на кобыле бежал впереди своего войска. Метатти зикиртский с окрестными царями я поверг их воинство, их полк рассеял; войскам Урарту, злого врага, и его союзникам я нанес поражение, на горе Уауш обратил их в бегство; их конями я наполнил горные пропасти и ущелья, а сами они, как муравьи в беде, отправились трудными путями. В ярости моего оружия вслед за ними и я поднялся, подъемы и спуски покрыл телами бойцов. На 6 «беру» расстояния от Уауша до Зимура , яшмовой горы, гнал я его острием стрелы: прочих людей его, что бежали для спасения жизни, я оставил славить победу Ашшура, моего владыки; Адад, мощный сын Ану, храбрый, поверг на них свой великий гром, тучами ливня и градом небесным покончил с остатком. Урса, их правитель, преступивший предначертания Шамаша и Мардука , не почтивший присяги Ашшура, царя богов, убоялся грома моего сильного оружия, и, как у птицы, что спасается от орла, содрогнулось его сердце; как проливший кровь, он покинул Турушпу ; свой царский город, как бегущий от охотника, он достиг краев своих гор; как роженица, бросился он на ложе, отвергал от уст своих хлеб и воду, неизлечимый недуг на себя навел он. Победу Ашшура, моего владыки, на вечные времена установил я над Урарту, страх его без забвенья на будущее я оставил; в грозном бою я сделал горькой для Урарту силу мощи моей превеликой и натиска моего оружия; людей Андии и Зикирту я покрыл смертной пеной. Стопы злого врага отвратил я от страны маннеев, сердце Уллусуну, их владыки, я ублаготворил и для страждущих людей его дал сиять свету.
На Андию и Зикирту, куда лицо мое было обращено, прекратил я поход мой, на Урарту обратил лицо я. Уишдиш, область страны маннеев, которую отнял и взял себе Урса, – ее многие поселенья, что, как звезды небесные, не имели числа, покорил я, их укрепленные стены, вместе с насыпью их основания, я разбил, как горшки, и сравнял с землею, многочисленные их амбары без числа я открыл и ячменем без счета накормил мое войско. Я отправился из Уишдиша и прибыл к Ушкайе, большой крепости, началу пределов Урарту, которая на перевале области Заранда была закрыта, как дверь, удерживала гонцов, на Маллуа , кипарисовой горе, блестела, как веха, и над окрестностью Суби была одета сияньем. Люди, живущие в этой области, во всем Урарту не имеют равных в уменье [обучать] лошадей для конницы – малые жеребята, порождение страны его обширной, которых он взращивает для своего царского полка и ежегодно берет как подать – пока они не будут взяты в область Суби, которую люди Урарту называют страной маннеев, и стать их не будет рассмотрена, на них не ездят верхом, выходам, вольтам и поворотам, всему, что нужно для битвы, их не учат, [они ходят] расседланные . Эти люди крепости и области увидали поражение Урсы, их господина, и ослабели их ноги, как корень на берегу потока. Их предводители, сведущие в битве, которые бежали от моего оружия и были покрыты смертной пеной, прибыли к ним; славу Ашшура, моего владыки, который не оставил ни одного беглеца изо всех их бойцов, они им поведали, и те стали как мертвые.
Ушкайю, надежду страны его, вместе с поселеньями они сделали пустой, покинули свое имущество и отправились путем без возврата. Натиском моего сильного оружия я поднялся в эту крепость, разграбил обильное ее имущество и заставил перенести в мой лагерь. Ее крепкую стену, чей фундамент был утвержден на скале и имел 8 локтей в толщину, – от зубцов ее начав, пока не достиг ее высокого основания, зараз я снес и сравнял с землей. Дома внутри нее я предал огню, их длинные балки обратил я в пламя. 115 ее окрестных поселений я запалил, как костры, дымом их, как ураганом, я застлал лицо небес. Ее местность я сделал [подобной тому как если б] потоп ее погубил, грудами насыпал ее обитаемые поселенья. Аниаштанию, дом его табунов, построенный на границе Сангибуту, между Ушкайей и Тармакисой , вместе с 17 ее окрестными поселениями, я снес и сравнял с землей, длинные балки кровель их спалил я огнем. Урожай их и солому их я сжег, полные амбары я открыл, ячменем без счета накормил мое войско. На луга его я пустил скот моего лагеря, как полчища саранчи; они вырвали траву, его упованье, и опустошили его нивы.
Из Ушкайи я отправился, прибыл в Бари, упованье скота его, называемую Сангибуту , Таруи и Тармакису…
Из Тармакисы я отправился, прибыл в […..]. Ульху , укрепленный город, [расположенный] у подножья [горы…], – а люди их, как рыбы [на суше жаждут], не пьют и не насыщаются – Урса, царь, правитель их, по желанию сердца своего […..] указал выход вод. Он вырыл канал, несущий проточную воду, и [… воду(?)] изобилия, как Евфрат, он заставил течь. Он вывел бесчетные арыки от его русла и […] воистину оросил нивы. Его (г. Ульху) пустынные земли, которые издревле [… он…] и, как дождь, пролил [на них] плоды и виноград. Платанам, высоким (?) деревьям, украшению дворца его, [……] как лесу, над его окрестностью он дал простереть тень, а на невозделанной земле его [……] и, как бог, дал его людям возгласить радостное «аллалу» . 300 имеров (1 имер – мера площади, на посев которой шло 84,2 метра зерна) посева, […] хлеба при урожае он дал расти, и при продаже зерна (?) они увеличивали доход (?). Его пустынные земли он превратил в луга, и [зеленели они] весьма сильно в начале года, трава и пастбище не прекращались ни зимой, ни летом. Он превратил их в загон для коней и стад, сделал всей своей закрытой (?) стране известными верблюдов, и они работали при насыпке плотин. [Он построил] для своего удовольствия на берегу канала дворец, царственное жилище, перекрыл его кипарисовыми стволами и сделал приятным его аромат. Крепость Сардурихурда он [заложил] для охраны его на горе Киште и поставил там […] тинейцев, опору его страны.
Люди этой области услыхали дурные вести о том, что я учинил Урсе, и воскликнули «увы!», ударяя себя по бедрам. Они покинули укрепленный город Ульху и крепость Сардурихурду, свою надежду, и ночью бежали на труднодоступные края гор. В ярости сердца моего я, как ураган, покрыл всю окружность этой области и, как тучей, обложил [ее] с фланга и с фронта. Я, как владыка, вошел в Ульху, город запасов (?) Урсы, я вошел победоносно во дворец, в его царственное жилище. Его (Ульху) крепкую стену, сделанную из острых горных камней, я велел разбить железными кирками и мечами, как глиняный горшок, и сравнять с землей. Длинные кипарисовые стволы, кровлю дворца его я сорвал, заставил обработать [топо]рами (?) и забрал в Ассирию. Я открыл его полные амбары, его обильными запасами без числа накормил мое войско. Я вступил в его сокрытые винные подвалы, и многочисленные воинства Ашшура черпали из больших (?) и малых (?) мехов душистое вино, как речную воду. Каналу, реке, питающей его, я заткнул выход, и св[ежу]ю воду его превратил я в болото, арыки, [отведенные] от его русла, я […], их подземные трубы (?) показал я солнцу. В его прекрасные сады, украшение его города, полные плодовых деревьер и лоз, и, как небесный ливень… во[рвал]ись мои сильные воины и дали греметь железным топорам, как Ададу.
Многочисленные их плодовые деревья они порубили, чтобы в битве никогда [жители] не оставляли сердечного страха, на веки веков чтоб томились [неисполнимым] желаньем. Его большие стволы, украшенье дворца его, я рассыпал, как полову (?), город славы его я предал позору, ниспроверг его область. Эти стволы и деревья, сколько я нарубил, я собрал, насыпал кучей и сжег огнем. Их обильный урожай, как тростник, не имеющий счета, я вырвал с корнем, ни колоса не оставил для восстановления разрухи. Его прекрасную землю, имевшую цветом вид лазурного камня, [ибо] в окрестности были насажены цветы и растения, я затопил, как Адад, повозками, конницей, поступью воинов, и луг, надежду коней его, превратил я в пустырь. Сардурихурду, их великую крепость, вместе с 57 ее окрестными поселениями в области Сангибуту – все их я разрушил, сравнял с землей, балки кровель их спалил огнем, обратил их в пламя.
Из Ульху я отправился, прибыл в […] униате, первый из укрепленных городов области Сангибуту. Эта область была родиной его храма, на которую прежний царь, живший до него, тратился для того, чтобы расширить свою страну.
При моем возвращении Урзана – мусасирский негодяй и злодей, преступивший клятву богам, не покорившийся владычеству, горец злой, согрешивший против присяги Ашшура, Шамаша, Набу и Мардука, возмутился против меня, прекратил возвратное продвижение моего похода, [ибо] с тяжелым своим приношеньем не поцеловал моих ног. В гневе сердца моего я дал всем моим колесницам, многочисленным коням, всему моему стану направить путь на Ассирию, [сам же]…
С одной лишь единственной личной моей колесницей и 1 000 моих пылких конников, лучников, щитоносцев и копьеносцев – моими храбрыми воинами, сведущими в битвах, я построил войска(?) и, направив путь в Мусасир дорогою трудной, я заставил войско мое подняться на Арсиу, могучую гору, подъем на которую, как на иглу, невозможен (буквально: подъем которой, как восход на иглу, не имеет подъема). Я перешел Верхний Заб , который люди Наири и Хабхи называют Эламуния; между Шейаком, Ардикши, Улаяу и Аллуриу, высокими горами, громадными холмами, недоступными иглами гор, отвергающими счет, – между ними нет тропинки для прохода пехоты, водопады могучие там низвергаются, и шум их паденья гремит на «беру» , словно Адад, поросли они всякими желанными плодовыми деревьями и лозами, как тростником, где не проходил ни один еще царь и чьих троп не видывал князь, живший до меня, – их большие стволы повалил я и, воистину, я стесал недоступные иглы их топорами из бронзы; узкий путь, (проход, проулок), где пехота шла бочком, я улучшил для продвижения моего войска. Мою колесницу на затылки [людей] я поставил и сам верхом на коне стал во главе моего войска, а воинов моих с конями, шедшими со мною, я заставил растянуться поодиночке и пройти с трудом. Чтобы он (т. е. Урзана) не уклонялся, послал я приказ моим поверенным людям, областеначальникам с их полками, написал [им] поспешно.
Над этим городом великому грому моего войска дал я греметь, как Адад; жители [………] его люди, старики и старухи поднялись на крыши домов своих, горько плачут […….] ради спасения душ своих, на четвереньках ползали, руки свои [простирали]
Так как Урзана, царь, их советник, не постыдился имени Ашшура, сбросил ярмо, моего владычества, забыл свою службу мне (буквально: свое рабство мне), – я задумал увести в полон людей этого города и повелел увести Халда , надежду Урарту. Против ворот его города я посадил его (Халда) победоносно и полонил его (Урзаны) жену, его сыновей, его дочерей, его людей, семя рода (буквально: дома отца) его; я причислил [их] к 6 110 людям, 12 мулам, 380 ослам, 525 быкам, 1 235 баранам и ввел [их] за стену моего лагеря. В Мусасир, обиталище Халда, вошел я победоносно, как повелитель, поселился я во дворце, жилище Урзаны. С [кладовых его], изобиловавших скопленными сокровищами, я велел снять их хранительные печати.
Имуществом дворца Урзаны и Халда и многим богатством его, которое я похитил из Мусасира, я нагрузил мои многочисленные войска во всем обилии их и заставил тащить в Ассирию. Людей области Мусасира я причислил к людям Ассирии, повинность воинскую и строительную я наложил на них, как на ассирийцев. Услышав, Урса поник на землю, разодрал свои одежды, опустил свои руки, сорвал свою головную повязку, распустил свои волосы, прижал (?) обе руки к сердцу; повалился на брюхо; его сердце остановилось, его печень горела, в устах его были горестные вопли; во [всем] Урарту до пределов его я распространил рыданья, плач на вечные времена я устроил в Наири.
С высокими силами Ашшура, моего владыки, с победою мощи Бела и Набу, богов, моих помощников, с благосклонным согласием Шамаша, великого судии богов, открывавшего стези, простиравшего сень над моим войском, с величием Нергала, сильнейшего из богов, шедшего со мною, хранившего мой стан, из области Сумбу между Никиппой и Упои, горами трудными, я вступил в Урарту; по Урарту, Зикирту, стране маннеев, Наири и Мусасиру я прошел повелителем, как оскаленный пес, и не видел я того, кто меня бы успокоил. У Урсы урартского и Метатти зикиртского войско поверг я в полевом сражении, 430 поселений семи областей Урсы урартского все покорил я и страну его опустошил. У Урзаны мусасирского Халда, его бога, и Багмашту , его богиню, вместе с многим имуществом дворца его, с 6 110 людьми, 12 мулами, 380 ослами, 525 быками, 1 285 баранами, женой его, сыновьями его, дочерьми его я похитил; через перевалы Андарутты, горы трудной, против г. Хиппарны я вышел благополучно, вернулся в мою страну.
Один колесничий, 2 конника, 3 сапера были убиты . Донесение (?) Таб-шар-Ашшура, великого «абаракку», я послал принести к Ашшуру, моему владыке.
Таблетка Набу-шаллимшуну, великого царского писца, главного мудреца, визиря Шаррукина, царя Ассирии, первенца Хармакку, царского ассирийского писца. Принесено в эпонимат Иштар-дури, наместника г. Аррапхи .
Пер. И. М. Дьяконова.