Каролина

КАРОЛИНА

Каролина — важнейший памятник средневекового германского уголовного права. Первый проект Каролины был составлен в 1521 году Вормсским рейхстагом, затем были разработаны Нюрнбергский (1524), Шпеерский (1529) и Аугсбургский (1530) проекты. Утверждена Каролина в 1532 году рейхстагом в Регенсбурге в царствование Карла V. Источниками Каролины были Бамбергское уложение (Bambergensis — “mater Carolinae”) и почти идентичное ему Бранденбургское уложение (Brandenburgika — “soror Carolinae”), составленные Шварценбергом (Freiherr Johann von Schwarzenberg), жившим в 1463— 1528 гг. Им были использованы предшествующие немецкие и итальянские источники. Особенно значительным было влияние итальянского права на развитие положений общей части уголовного права Каролины.
Каролина действовала полностью или частично на всей территории Германии, причем в отдельных местах признавалась как Gemeines Deutsches Recht (общее германское право) по 1870 год. Она была издана в период обостренной борьбы между феодалами и крестьянами, между центральным германским правительством, стремившимся к установлению абсолютизма, и местными феодалами.
Поражение революции 1525 года ухудшило и без того тяжелое положение крестьян. Каролина еще более усиливала феодальный гнет.
В двенадцати тезисах требований, которые были выдвинуты крестьянами во время восстания, было написано: “До сих пор велось обыкновение, что ни один бедный человек не имел права ни охотиться на птиц, ни ловить рыб в господских владениях. Это кажется нам (совершенно несправедливым, несогласным с братской любовью и словом божиим…” (п. 4). Победившая феодальная контрреволюция установила в Каролине: “Тот, кто ворует рыбу из прудов или водоемов, должен быть также наказан подобно вору. Но если кто вылавливает рыбу из текучей незапруженной воды, принадлежащей другому лицу, то он должен быть подвергнут телесному или имущественному наказанию, в зависимости от сорта рыбы, обстоятельств дела и звания лиц…” (ст. 169). Это означало, что применялись все наказания, полагавшиеся за кражу, вплоть до смертной казни.
Если (восставшие крестьяне требовали, чтобы леса были переданы в распоряжение общины, и “каждый в случае нужды мог получить от общины дрова и лес” (п. 5), то Каролина устанавливала наказание за кражу и запрещенную порубку леса “по обычаю данной земли или места” (ст. 168), то есть по старонемецкому праву.
Крестьяне в своих требованиях писали: “Мы чувствуем себя глубоко обиженными той безбожной несправедливостью, с которой постоянно увеличивают наши наказания…”, а в Каролине имеет место значительное усиление наказаний по сравнению с тем, что говорилось ранее в Landsrecht. Жестокость наказаний в Каролине является исключительной даже для той эпохи.
Яркую характеристику Каролины дал Ф. Энгельс, писавший: “Из тех назидательных статей Каролины, которые говорят об “отрезании ушей”, “отсечении носа”, “выкалывании глаз”, “обрубании пальцев и рук”, “обезглавлении”, “колесовании”, “сожжении”, “пытке раскаленными щипцами”, “четвертовании” и т. д., нет ни одной, которой бы милостивый сеньор и покровитель не мог бы применить к своим крестьянам по своему усмотрению. И кто бы мог оказать крестьянину защиту? В судах сидели бароны, попы, патриции или юристы, которые хорошо знали, за что они получают деньги” 1.
Стремление создать единый источник уголовного права и процесса встретило на рейхстаге в Регенсбурге противодействие. Окончательному принятию проекта помешали сепаратистские тенденции Саксонии, Бранденбурга и Пфальца.
Эти тенденции имели своим результатом то, что в окончательном тексте Каролины говорится: “Мы не желаем, однако, сим наставлением лишить курфюрстов, князей и сословия их исконных, унаследованных и правомерных обычаев”. Но в конце текста Каролины все же перечисляются “дурные, неправильные обычаи, кои соблюдаются в иных местах и краях”, и говорится: “Мы повелеваем, дабы все власти упразднили такие обычаи, и они не должны впредь применяться, соблюдаться и поддерживаться, ибо мы в силу императорской власти отменяем, уничтожаем и окончательно искореняем их настоящим (постановлением), и они не должны впредь вводиться” (ст. 218).
Каролина содержит положения уголовного права и уголовного процесса. Из 219 статей уголовному праву посвящены 77 (ст. ст. 104—180); все остальные статьи касаются вопросов уголовного процесса.
В области процесса и судоустройства Каролина восприняла идеи иностранного права. Происходит вытеснение, хотя и не окончательное, шеффенов и замена их специалистами-юристами. Окончательное решение спорных и нерешенных вопросов передается во многих случаях ученым юристам. Обвинительный процесс заменяется инквизиционным. Значительно расширяется письменность судопроизводства, отпадают непосредственность и гласность. Процесс ведется судом по собственной инициативе, и содействие обвинителя не является более необходимым, так как движение процесса происходит по инициативе суда, а не сторон. Признание не имеет строго решающего значения, и суд должен убедиться в искренности признавшегося (ст. 48 и сл.).
Центральным пунктом производства является пытка (ст. ст. 16, 20, 25, 27, 28, 44, 53, 56, 58 и др.) Доказательства путем косвенных улик исключаются (ст. ст. 22, 67). Основной стадией процесса является следствие, и последнее судебное заседание уже не имеет никакого значения и носит чисто формальный характер (ст. 93). Права обжалования приговоров не имеется.
Каролина предусматривала религиозные преступления, в том числе: богохульство (ст. 106), клятвопреступление (ст. 107), колдовство (ст. 109). Ересь не упоминалась. Некоторые государственные преступления, предусмотренные в Бамбергском уложении — оскорбление величества, своего господина, дезертирство,— из Каролины исключены, осталась только общая наказуемость за памфлеты (Schrnachschrift — ст. 110). Дальнейшие статьи карали за подделку денег, документов, межевых знаков. Большое внимание уделено охране нравственности и чести; карался противоестественный разврат, кровосмесительство, изнасилование, совращение малолетних, супружеская измена, двоебрачие и т. д. Среди имущественных преступлений указывается “Ferretung” (преступление, близкое к злоупотреблению доверием), поджог, разбой и очень подробно — кража (ст. ст. 157—175). Запрещается под угрозой смертной казни личная месть (Fehde). Тяжелые наказания угрожают за мятеж (Aufruhr) и Landzwang, состав преступления, имевший в виду, очевидно, участников крестьянских восстаний.
Большое число статей рассматривает вопрос об убийстве (ст. ст. 130 — 155).
Специально предусматривается отравление, детоубийство, подкидывание детей, аборт, а также обстоятельства, исключающие уголовную ответственность, в частности необходимая оборона, неосторожное убийство, причинная связь и ряд процессуальных вопросов, связанных с рассмотрением дел об убийстве. Последняя статья этого раздела (ст. 180) предусматривает незаконное освобождение арестованных.
Многие составы преступлений, таким образом, отсутствуют, например, телесные повреждения, оскорбление, повреждение имущества и т. д.
Характер наказаний в Каролине отличается сугубой жестокостью. Основное наказание — смертная казнь разнообразными способами: четвертование, колесование, сожжение, повешение, утопление, закапывание живым, сажание на кол, отрубание головы мечом. Из числа других наказаний упоминаются талион, членовредительские наказания, конфискация имущества. Лишение свободы имеет лишь небольшое значение.
Каролина была опубликована на немецком языке и впервые издана в Майнце и 1533 году (Editio princeps — Ivo Schoffer); после этого Каролина неоднократно переиздавалась. Русский перевод Каролины печатается впервые 2.
КАРОЛИНА
[Извлечения]
CONSTITUTIO CRIMINALIS CAROLINA- C.C.C.; PEINLICHE GERICHTSORDNUNG — P.G.O.
Статья I.
О судьях, судебных заседателях и судебных чиновниках
Прежде всего Мы постановляем, повелеваем и желаем, чтобы все уголовные суды были снабжены и пополнены судьями, судебными заседателями и судебными писцами из мужей набожных, достойных, благоразумных, опытных, -наиболее добродетельных и лучших из тех, что имеются и могут быть получены по возможностям каждого места. Для сего надлежит также привлечь дворян и ученых.
Во всяком случае все власти должны приложить возможное усердие, дабы уголовные суды были устроены наилучшим образом и никому не причиняли неправды, ибо сим важным делам, касающимся чести, тела, жизни и имущест-ва, подобают ревностные и предусмотрительные заботы.
Посему все власти, имеющие уголовные суды, должны быть строго предупреждены, что при нарушении сего никто не сможет извинить свое упущение или небрежность какими-либо приемлемыми правомерными доводами: напротив, он будет наказан за это в силу настоящего Уложения.
До настоящего времени в иных местах некоторые из дворян и прочих лиц, коим по их должности или иным причинам подобает самолично вершить сей суд, избегают участвовать в заседаниях подобных судов и почитают сие за бесчестие для своего звания, а из-за этого злодейство зачастую остается безнаказанным. Между тем такое отправление правосудия не должно и не может нанести никакого урона их чести или их званию, но напротив служит к утверждению правосудия, наказанию злодеев и оказывает честь таким дворянам и должностным лицам. Посему они должны самолично участвовать в сих уголовных судах в качестве судей и судебных заседателей всякий раз, как сие по положению вещей представится за благо и необходимость, и должны действовать и поступать при этом как подобает и надлежит, согласно нашему настоящему Уложению.
Мы желаем, дабы иные дворяне и прочие лица, кои в силу исконного обычая лично чинили сей суд до настоящего времени, и впредь также осуществляли правосудие без каких бы то ни было указаний, и сей обычай и порядок должен соблюдаться во всей своей силе и крепости.
Статья VIII.
Если будет установлено преступление, караемое смертной казнью, или будут обнаружены прямые доказательства этого, то должно учинить допрос под пыткой в целях полного осведомления, потребного для открытия истины, а также для подтверждения ее сознанием виновника, как будет разъяснено относительно тех, кто будет привлечен к суду истцом.
Статья IX.
Если же арестованный при применении допроса под пыткой или без такового не сознается в преступлении, в коем его подозревают, то для назначения смертной казни должен быть учинен розыск для подтверждения обвинения; сие также разъясняется ниже относительно тех, кто будет привлечен к суду истцом.
Статья XII.
Об аресте истца впредь до предоставления им поручительства
Коль скоро обвиняемый будет заключен в тюрьму, истец или его уполномоченный должен быть взят под стражу, доколе он не представит надлежащий залог, обеспечение и поручительство, которое как будет ниже сего указано, судья и четыре шеффена признают удовлетворительным соответственно обстоятельствам дела и достоинству обоих лиц.
Это должно быть сделано, чтобы побудить истца оплатить произведенные судебные издержки, а также бесчестие и ущерб, причиненный обвиняемому в том случае, если истец не сможет доказать уголовного обвинения или своих прав, или преступления обвиняемого, или же если в течение определенного, назначенного судом срока, он не сможет предъявить такие улики и подозрения, которые судья к суд или большая часть судебных заседателей признают достаточно удовлетворительными; или же если истец проиграет дело по каким-либо иным причинам.
Дабы обвиняемый, подвергавшийся аресту, мог успешнее и выгоднее достичь возмещения понесенных им судебных издержек, ущерба и бесчестия, от его воли и желания должно зависеть возбуждение производства об этих издержках, убытках и бесчестии перед тем судьей, которому подсуден истец, возбуждавший против него уголовное преследование, или перед уголовным судом, который вел это судопроизводство и вынес ему оправдание. Такой процесс должен вестись суммарно, без особых формальностей, и решение суда должно быть выполнено без дальнейшей апелляции и расследования. За исключением подобных случаев и, сверх того, что ему было ранее предоставлено, уголовный суд не должен распространять своей компетенции на гражданские дела.
Статья XVI.
О преступлениях явных
Судья и судебные заседатели должны быть в особенности предуведомлены относительно тех случаев, когда преступление было совершено публично и явно при отсутствии добросовестных побуждений, правомерно освобождающих от уголовного наказания. Например, если кто-либо публично и умышленно проявляет вражду или нарушает мир; или если кто-нибудь застигнут на месте преступления или имеет при себе заведомо добытое грабежом или кражей и при том не может предъявить никаких возражений или правомерных доводов в свое оправдание. Ниже сего (при установлении каждого уголовного наказания) находятся указания о том, когда имеются извиняющие обстоятельства.
Если при таких и тому подобных несомненных и явных злодеяниях виновный дерзостно захочет отрицать такое явное преступление, то судья должен подвергнуть его особо суровому допросу под пыткой, дабы с наименьшими издержками достичь приговора и исполнения наказания за такие явные и несомненные преступления.
Статья XVIII.
Об обстоятельствах, из коих можно извлечь доброкачественные доказательства преступления
Как уже было и будет ниже сего указано в настоящем Нашем и Священной Империи Уголовно-судебном Уложении согласно общему праву (взятие под стражу, заключение в тюрьму, а равно допрос под пыткой тех, что будут заподозрены и обвинены в преступлении и не сознаются, — должны быть основаны на доброкачественных доказательствах, признаках истины, подозрениях и уликах преступления, поскольку невозможно описать все те обстоятельства или признаки истины, кои образуют достаточные доброкачественные улики, подозрения и доказательства.
Статья XXIII.
Каким образом должны быть доказаны достаточные улики преступления
Для того чтобы улики были признаны достаточными для применения допроса под пыткой, они должны быть доказаны двумя добрыми свидетелями, как будет затем предписано в иных статьях о достаточном доказательстве.
Но если главное событие преступления доказано одним добрым свидетелем, то сие в качестве полудоказательства образует улику соответственно тому, что предусмотрено далее в статье тридцатой.
Статья XXV.
Об общих уликах и доказательствах, относящихся ко всем преступлениям
Прежде всего сообщаем относящиеся сюда разъяснения о том, когда и каким образом подозрения могут образовать доброкачественное доказательство.
Если не располагают упомянутыми во многих нижеследующих статьях доказательствами, предписываемыми в качестве достаточного основания для допроса под пыткой, то на основании нижеследующих и других, им подобных, уличающих обстоятельств, кои невозможно описать полностью, надлежит расследовать:
Во-первых, является ли подозреваемый, по слухам, таким отчаянным и легкомысленным человеком с дурной славой, что можно считать его способным совершить преступление, а также не совершил ли сей человек подобного преступления ранее, не посягал ли на сие и не был ли за то осужден. Однако такая дурная молва должна исходить не от врагов (обвиняемого) или легкомысленных людей, а от людей беспристрастных и добросовестных.
Во-вторых, не был ли подозреваемый обнаружен или застигнут в месте, опасном и подозрительном касательно преступления.
В-третьих, в случае, когда виновного видели на месте преступления или на пути туда или оттуда, но он не был опознан, то должно расследовать (обратить внимание), не обладает ли подозреваемый таким же обликом, одеждой, вооружением, лошадью или чем прочим, что было вышеуказанным образом замечено у виновного.
В-четвертых, проживает ли и общается ли виновный с людьми, совершающими подобные деяния.
В-пятых, относительно причиненного вреда или ранения должно дознаться, не мог ли подозреваемый иметь повода для упомянутого преступления в зависти, вражде, угрозах или ожидании какой-либо выгоды.
В-шестых, если раненый или потерпевший по иным причинам сам обвиняет кого-либо в преступления, находясь на смертном одре или подтверждая обвинение своей присягой.
В-седьмых, если кто-либо по поводу преступления становится беглецом.
Статья XXVI.
В-восьмых, если кто-либо ведет с другим лицом важную имущественную тяжбу, так что дело касается большой части его пропитания, добра и имущества, то он будет почитаться большим недоброжелателем и врагом противной; стороны. Поэтому, если его противник по процессу будет тайно убит, против него возникает предположение (презумпция), что он учинил сие убийство, и если этот человек сверх того и по своему поведению возбуждает подозрение, что убийство совершено им, то при отсутствии у него надлежащих оправданий, он может быть взят в тюрьму и допрошен под пыткой.
Статья XXIX.
Общие доказательства, каждое из которых в отдельности достаточно для допроса под пыткой
Если некто при совершении преступления потерял, обронил или оставил после себя что-либо, и при том смогли обнаружить и установить, что сие принадлежит виновному, то после того, как расследуют, кто непосредственно перед этим обладал потерянным, должно применить допрос под пыткой. Если же, напротив, тогда приведут в оправдание какие-либо обстоятельства, которые, если они будут установлены или доказаны, устраняют упомянутое подозрение, то в таком случае подобные оправдания должны быть обязательно приняты во внимание до применения допроса под пыткой.
Статья XXX.
О полудоказательствах
Если кто-либо основательно доказывает главное событие преступления при помощи одного-единственного доброго и безупречного свидетеля (подобно тому, что сказано ниже о добрых свидетелях и показаниях), то сие называется и является полудоказательством. Подобное полудоказательство составляет достаточно доброкачественную улику и подозрение в преступлении. Но если кто-либо желает доказать иные обстоятельства, признаки истины, улики, доказательства или подозрения, то он должен сделать сие при помощи по меньшей мере-двух добрых, добродетельных и безупречных свидетелей.
Статья XLIV.
О достаточных уликах колдовства
Если кто-либо Вызывается обучить других людей колдовству или угрожает кого-либо околдовать и учинит над тем, кому он угрожал, что-либо подобное, а также если кто-либо нарочито общается с колдунами или колдуньями или пользуется заколдованными вещами или колдовскими словами и действиями и будет учить этому других лиц, — то сие составляет достаточную улику колдовства и достаточный повод для применения допроса под пыткой.
Статья LXVIII.
О лжесвидетелях
Свидетели, коих уличат и изобличат в том, что они путем ложных и злостных свидетельских показаний подвели или пытались подвести невинного под уголовное наказание, должны быть подвергнуты тому наказанию, которое они хотели навлечь своими показаниями на невинного.
Статья CIV.
Предуведомление о том, как должно карать за уголовные преступления
Если кто-либо согласно нашему общему писаному праву должен быть по суду подвергнут смертной казни, то надлежит присудить способ и формы таковой, соответствующие обстоятельствам и злостности преступления, согласно добрым обычаям или указаниям благого и сведущего в праве судьи.
В тех случаях, когда Наше императорское право не предписывает и не допускает карать кого-либо смертью, мы также и в настоящем Нашем Имперском Уложении не устанавливаем смертной казни, но предоставляем право за некоторые преступления подвергать телесным или увечащим наказаниям с тем, однако, чтобы наказанному была сохранена жизнь.
Подобные наказания также могут назначаться и применяться согласно добрым обычаям каждой страны или же но указаниям благого и сведущего судьи, как было предписано выше сего относительно смертной казни. Если же Наше императорское право устанавливает какое-либо уголовное наказание, неприемлемое .по обстоятельствам данного места и времени, или не могущее применяться в известной части согласно букве закона, а также в том случае, если это право не указывает вида и меры каждого уголовного наказания в отдельности, но повелевает руководствоваться добрыми обычаями и указаниями сведущих судей, то судьи из любви к справедливости и в стремлении к общему благу должны назначать и осуществлять наказания по своему усмотрению соответственно обстоятельствам и злостности преступления.
В особенности надлежит иметь в виду, что во всех тех случаях, когда Наше императорское право не устанавливает и не допускает смертной казни и какого-либо другого телесного, увечащего или позорящего наказания, — судья и судебные заседатели также не должны никого приговаривать к смертной казни или прочим уголовным наказаниям. И дабы судьи и судебные заседатели, не обучавшиеся этим правам, назначая подобные наказания, не действовали вопреки праву и добрым приемлемым обычаям, ниже сего будет установлено, когда и как должны применяться некоторые уголовные наказания согласно упомянутому праву, добрым обычаям и мудрости.
Статья CV.
О случаях преступлений и наказаний, не упомянутых в законе
Необходимо далее иметь в виду, что если в нижеследующих статьях не установлены, недостаточно разъяснены или непонятны уголовные наказания в случае подлинно уголовных преступлений или обвинений, то судья и судебные заседатели должны обратиться за советам о Том, каким образом должно применяться и толковаться наиболее правильно Наше Императорское право и настоящее Наше Уложение в сих непредвиденных или непонятных случаях, и принимать свое решение соответственно этому. Ведь в настоящем Нашем Уложении не могут быть упомянуты и описаны все непредвиденные случаи судебных решений и наказаний.
Статья CVII.
О наказаниях тех, что произнося присягу перед судом, дадут ложную клятву
Если кто-либо принесет лжеприсягу перед судьей и судом, и такая присяга касается мирских благ, так что присягавший ложно извлекает из этого выгоду, то он прежде всего обязан, если он в состоянии это сделать, возвратить потерпевшему полученное путем лжеприсяги имущество. Так как в Священной Империи существует всюду обычай отсекать принесшему лжеприсягу те два пальца, которыми он присягал, Мы также не желаем изменять данное общепринятое телесное наказание. Но тот, кто своей ложной присягой навлекает на кого-либо уголовное наказание, должен быть подвергнут тому наказанию, которое он хотел своей лжеприсягой навлечь на другого. Такому же наказанию подлежит тот, кто заведомо, умышленно и коварно подстрекал к сему принесшего такую лжеприсягу.
Статья CVIII.
О наказании тех, что нарушают присягу, принесенную перед судом
Если кто-либо нарушает принесенную перед судом присягу такими делами и деяниями, за которые он согласно Нашему Императорскому праву и настоящему Уложению и без того может быть подвергнут смертной казни, то сия смертная казнь должна быть непременно осуществлена. Если кто-либо умышленно и дерзновенно нарушает присягу такими делами, за которые он не подлежит смертной казни, то как принесший ложную присягу, он должен быть наказан отсечением руки или пальцев или иначе, как упомянуто в ближайшей предшествующей статье. В том случае, если приходится опасаться совершения им дальнейших преступлений, то с ним надлежит поступать, как предписано в статье сто семьдесят шестой.
Статья СIХ.
О наказании колдовства
Если кто-либо путем колдовства причинит людям вред или ущерб, то он должен быть подвергнут смертной казни, и сия казнь должна быть произведена путем сожжения. Если же кто-либо занимается колдовством, но не причинил этим никому вреда, то он должен быть соответственно обстоятельствам дела наказан иначе, причем судьи должны воспользоваться указаниями и советами (законоведов), как указано ниже сего об испрашивании советов.
Статья СХ.
О наказании письменного противоправного уголовного поношения
Если кто-либо распространяет пасквильные письма, именуемые по-латыни Libell famoss, и не подписывает их, вопреки установленному правом порядку, своим правильным именем и прозвищем, несправедливо и без повода приписывая кому-либо такие пороки и злодеяния, что в случае признания их соответствующими истине, оклеветанный мог бы быть подвергнут смертной казни или телесным или позорящим уголовным наказаниям, то такой злостный клеветник по обнаружении подобного злодеяния должен быть подвергнут наказанию, которое он хотел навлечь своим злостно несоответствующим истине клеветническим письмом на невинно оклеветанного. Если даже будет обнаружено, что приписываемое позорящее деяние соответствует истине, то все-таки разгласитель таких позорящих сведений должен быть наказан согласно праву (и по усмотрению судьи.
Статья CXI.
О наказании фальшивомонетчиков и тех, кто чеканит монету, не имея на то привилегии
Монета подделывается трояким образом: во-первых, если кто-либо выбивает на ней ненадлежащий монетный знак; во-вторых, если кто-либо прибавляет к ней ненадлежащий металл, в-третьих, если кто-либо злостно уменьшает ее правильный вес.
Подобные фальшивомонетчики должны быть наказаны следующим образам: те, что изготовляют такую фальшивую монету или (подложные) клейма, а также те, что выменивают или иным путем приобретают подложную монету и злоумышленно и коварно вновь сдают ее в ущерб ближнему,— согласно обычаю и постановлениям закона должны быть подвергнуты смертной казни путем сожжения; те, что заведомо предоставляют для этого свои дома, должны за это подвергнуться конфискации этих домов. Тот, кто самоуправно и злостно уменьшает правильный вес монеты или чеканит монету, не имея на то привилегии, должен быть заключен в тюрьму и подвергнут телесному или имущественному наказанию согласно указанию (законоведов). Тот, кто переплавляет чужую монету, чтобы испортить ее и уменьшить ее вес, должен быть также подвергнут телесному или имущественному наказанию, смотря по обстоятельствам дела. Если что-либо подобное произойдет с ведома и с согласия властей, то эти власти теряют свою привилегию и должны быть лишены ее.
Статья CXIII.
О наказании за подделку мер, весов и предметов торговли
Если кто-либо злостно и преступным образом подделывает меры, весы, гири, пряности или иные товары и пользуется ими, выдавая их за правильные, то он должен быть подвергнут уголовному наказанию путем изгнания из страны или сечения розгами или иному телесному наказанию. Если же эта подделка производилась часто, особо злостно и в значительных размерах, то виновный должен быть подвергнут смертной казни по (получении совета от законоведов, как указано в конце настоящего Нашего Уложения.
Статья СХХ.
О наказании прелюбодеяния
Если супруг (возбудит уголовное обвинение и изобличит кого-либо в том, что он совершил прелюбодеяние с его женой, то такой прелюбодей вместе с (прелюбодейкой должны быть подвергнуты наказанию по постановлениям Наших предшественников и Нашему Императорскому праву.
Таким же образом надлежит поступить, если супруга желает возбудить уголовное обвинение против своего мужа или той особы, с которой он совершил прелюбодеяние.
Статья CXXIII.
О наказании сводничества и пособничества в прелюбодеянии
Нередки также случаи, что неразумные женщины и в особенности невинные девушки, которые иначе были бы неопороченными честными особами, бывают вовлечены некоторыми злыми людьми, мужчинами и женщинами, в греховное и плотское деяние с целью лишить их невинности путем злостного обмана или преступно их обесчестить. Таких злостных сводников и сводниц, а также тех, что заведомо преступным и злоумышленным образом предоставляют для этого свои дома или допускают, чтобы эти действия совершались в их жилищах, надлежит соответственно обстоятельствам дела и советам законоведов подвергнуть изгнанию из страны, выставлению у позорного столба, отрезанию ушей, сечению розгами или иному наказанию.
Статья CXXIV.
О наказании за измену
Тот, кто злоумышленно учинит измену, должен быть согласно обычаю подвергнут смертной казни путем четвертования. Если это будет женщина, то её надлежит утопить.
В том случае, когда измена могла причинить великий ущерб и соблазн, например, если измена касается страны, города, собственного господина, одного из супругов или: близких родственников, то возможно усугубить наказание путем волочения (к месту казни) или терзания клещами перед смертной казнью. В некоторых же случаях измены можно сперва обезглавить, а затем четвертовать преступника.
Судья и судебные заседатели должны соразмерять назначаемое наказание с обстоятельствами дела, а в случае сомнений обращаться за советом (к законоведам). Однако те лица, благодаря свидетельству которых судья или власти могут подвергнуть злодея надлежащему наказанию, могут быть освобождены от всякого наказания.
Статья CXXV.
О наказании поджигателей
Изобличенные в злоумышленном поджоге должны быть подвергнуты смертной казни путем сожжения.
Статья CXXVI.
О наказании разбойников
В силу постановлений Наших предшественников и Нашего общего императорского права всякий, изобличенный в злостном разбое, должен быть подвергнут казни (путем обезглавливания) мечом, или же иной смертной казни, принятой в этих случаях по добрым обычаям каждой страны.
Статья CXXVII.
О наказании тех, кто учинит народный бунт
Если кто-либо в стране, городе, владении или области умышленно учинит опасный бунт простого народа против власти, л это будет обнаружено, то соответственно тяжести и обстоятельствам его преступления он будет подлежать казни путем отсечения головы, или сечению розгами и изгнанию из страны, края, судебной области, города или места, где он возбудил бунт. При этом судья и судебные заседатели должны обратиться за надлежащими советами дабы не причинять никому несправедливости и предотвратить подобные злоумышленные мятежи.
Статья СХХХ.
Во-первых, о наказаниях того, кто отравляет тайно ядом или зельем
Тот, кто причинит вред жизни или телу другого лица при помощи яда или отравы как предумышленный убийца, должен быть подвергнут смертной казни путем колесования, если он является лицом мужского пола. Если же такое преступление совершит женщина, ее надлежит утопить, или приговорить к иной смертной казни согласно обычаю. Подобных злостных преступных людей надлежит для вящего устрашения прочих перед той или иной смертной казнью волочить (к месту казни), либо терзать тело раскаленными клещами более или менее (жестоко) в зависимости от положения лица и характера убийства, как это установлено относительно убийства.
Статья СХХХI.
О наказании женщин, убивающих своих детей
Женщина, которая злоумышленно, тайно и по своей воле убьет своего ребенка, уже получившего жизнь и сформировавшиеся члены, да будет согласно обычаю заживо погребена и забита кольями. Но дабы предупредить смущение от этого (от подобной казни), Мы разрешаем топить таковых злодеек тем судам, кои имеют подходящие для сего водоемы в своем распоряжении. Однако же там, где подобное зло приключается часто, Мы желаем применения упомянутого обычая погребения (заживо) и побиения кольями ради вящего устрашения подобных жестоких женщин, или же пусть перед утоплением злодеек рвут калеными щипцами соответственно указаниям, полученным от законоведов.
В случае, если женщина в тайне родит и скроет живого, и, как выше указано, сформировавшегося ребенка, коего затем найдут мертвым, и если при допросе такая опознанная мать станет приводить доказательство в свое оправдание (а подобные случаи до нас иногда доходили), например (укажет), что ребенок ее не по ее вине родился мертвым, то она должна доказать подобную свою невиновность путем прямых и добрых доказательств и доводов свидетельскими показаниями, как предусмотрено в статье семьдесят четвертой. Если обвиняемая представит свидетелей, то не должно доверять упомянутым оправданиям на основании только слов, без самого тщательного расследования и определенных достаточных доказательств, иначе каждая такая виновница преступления смогла бы освободиться при помощи подобных сказок. Между тем, если женщина таким образом тайно носила сформировавшегося ребенка и по своей воле одна и без помощи другой женщины родила, то подобные роды без всякой помощи, при которых, как можно было предвидеть, произойдет смерть (ребенка), показывают с наибольшей вероятностью, что подобная мать действовала с злым умыслом, чтобы скрыть свое распутство путем убийства невинного ребенка, перед которым она была виновата и до и после его рождения. Поэтому, если подобная убийца захочет настаивать на своих оправданиях путем доводов ложных, произвольных и бездоказательных после того, как указанные улики достаточно установят ее безбожное и бесчеловечное злодеяние и убийство, то надлежит вынудить ее при помощи самой жестокой пытки к сознанию в этом убийстве и осудить, как указано выше, к смертной казни. Если судья и заседатели сомневаются, виновна или невиновна подобная женщина, они обязаны запросить совет у законоведов, сообщив им все обстоятельства дела, как будет ниже указано.
Статья CXXXIII.
О наказании тех, что совершают изгнание плода беременной женщины
Если кто-либо изгонит живой плод у женщины путем насилия, (вредной) пищи или напитка, а также если кто сделает бесплодным мужчину или женщину, и если подобное деяние учинено умышленно и по злой воле, то мужчина доложен быть казнен путем (отсечения головы) мечом, а женщина, хотя бы она учинила это сама над собой, должна быть утоплена или подвергнута иной смертной казни. В том же случае, если изгнанный у женщины плод (ребенок) не был живым, судьи обязаны применить наказание соответственно указанию законоведов, или иначе, как то будет указано в конце настоящего уложения.
Статья CXXXIV.
О наказании врача, причинившего смерть своими лекарствами
Если врач по небрежности или невежеству, хотя и неумышленно, причинит смерть кому-либо, и ученые и сведущие в лекарстве (люди) признают, что он легкомысленно и дерзновенно злоупотребил лекарствами, или необоснованным, недопустимым лечением, на которое он не должен был осмеливаться, и этим причинил смерть кому-либо, то он должен быть наказан сообразно характеру и обстоятельствам дела и по указанию законоведов. В сём случае надлежит уделить особое внимание легкомысленным людям, дерзающим заниматься лекарством, не имея никакого основательного обучения. Но ежели врач причинит подобным образом смерть, действуя умышленно, то он должен быть наказан, как умышленный убийца.
Статья CXXXVII.
О наказании предумышленных убийц и убийц, кои не могут предъявить достаточных извинений
Всякий предумышленный убийца или убийца в случае, если он не сможет предъявить правомерных Извинений {своего деяния), должен быть лишен жизни. По обычаю иных мест предумышленные убийцы и убийцы приговариваются равным образом к колесованию. Между тем должно соблюдать различие между ними, и именно так, чтобы, следуя обычаю, умышленный и нарочитый убийца подвергался колесованию, тогда как другой, совершивший убийство случайно или в гневе, подвергался смертной казни путем отсечения головы мечом, если он не имеет на то вышеупомянутых извинений. Если же предумышленное убийство было совершено против особ высшего достоинства, своего собственного господина (сеньора), между супругами или близкими родственниками, то для вящего устрашения перед окончательной казнью могут применить иные телесные наказания, как например, терзание калеными клещами или волочение к месту казни.
Статья CXLVII.
О том, если кто-либо ранен и умрет, и сомневаются, от ран ли он умер
Если кто-либо будет ранен и спустя некоторое время после того умрет таким образом, что будет сомнительно, умер ли он от причиненных ему ран или по иной причине, — то в подобных случаях обе стороны могут представить надлежащих свидетелей по делу (как то указано по поводу доказательства); в особенности надлежит привлечь хирургов и иных сведущих в деле людей, кои знают, как держался умерший после ранения и схватки и как долго он прожил после ранения. При решении подобного дела судьи обязаны обратиться за советом к законоведам всюду, как указано в конце Нашего настоящего Уложения.
Отсюда следуют некоторые статьи о краже.
Статья CLVII.
Сперва о наиболее легкой краже, совершенной тайно
Если кто-либо впервые совершил кражу стоимостью менее пяти гульденов, и при том вор не был окликнут, замечен или застигнут до того, как он достиг своего убежища, а также если он не совершал взлома и не влезал (в помещение), я украденное стоит не менее пяти гульденов, то эта кража тайная и самая легкая. Если подобная кража будет затем раскрыта, и вор будет захвачен с украденным, или без такового, то судья должен приговорить его, если вор имеет средства, уплатить потерпевшему двойную стоимость покражи. Если же вор не в состоянии уплатить подобный денежный штраф, он должен быть наказан заключением в тюрьму на некоторый срок. И если вор не имеет или не может достать ничего большего, то он должен по крайней мере возвратить украденное потерпевшему, или же оплатить или возместить его стоимость, а потерпевший должен возместить властям денежную пеню из этого простого возмещения украденного, но не свыше его стоимости. При выпуске (из тюрьмы) вор должен оплатить стоимость своего кормления в тюрьме и заплатить тюремщикам за их труды и усердие (если ему есть из чего) или дать о том обычное поручительство; сверх того он должен дать наилучшим образом вечную клятву в том, что он будет соблюдать общий мир.
Статья CLVIII.
О более тяжелой краже, совершенной в первый раз
Если при указанной первой краже стоимостью ниже пяти гульденов вор был застигнут ранее, чем он достиг своего убежища, и вызвал смятение или причинил вред, хотя при краже не совершал взлома и не влезал (в помещение), то такая кража признается открытой; и так как деяние отягощено упомянутым смятением и соблазном, то вор должен быть выставлен к позорному столбу, высечен розгами и изгнан из страны. Прежде всего, однако, вор должен возвратить потерпевшему украденное или возместить его стоимость, если он в состоянии это сделать. Сверх того, он должен дать наилучшим образом вечную клятву (не нарушать общего мира). Если же вор будет признан таким лицом, в отношении которого можно надеяться на исправление, то судья (однако, не без разрешения и согласия высшей власти) может наказать его в гражданском (порядке) — вор должен будет заплатить потерпевшему за украденное в четверном размере, и сверх того подлежит во всех отношениях тому, что установлено выше в предшествующей статье о тайной краже.
Статья CLIX.
О еще более тяжелой опасной краже, совершенной в первый раз путем вторжения или взлома
Если вор для вышеупомянутой кражи и днем или ночью влезет или путем взлома проникнет в чье-либо жилище или (хранилище), или отойдет на кражу с оружием, намереваясь поранить того, кто окажет ему сопротивление, то такая кража признается, как указано выше, особо опасной (предумышленной кражей со взломом или вторжением, независимо от того, будет ли эта кража первая или повторная, большая или малаш, и будет ли (вор) встречен или замечен до того или мосле того. Точно так же при краже, совершенной с оружием, предполагается насилие или нанесение ран. Посему в подобных случаях мужчина должен караться повешением, а женщина утоплением или иным путем, сообразно положению лиц и усмотрению судьи, с выкалыванием глаз или отсечением одной руки, или иным подобным тяжким телесным наказанием.
Статья CLXII.
О краже в третий раз
Если будет задержан кто-либо, совершивший кражу в третий раз, и эта третья кража будет вполне установлена, как разъяснено ранее о раскрытии истины, то он будет признан многократно ославленным (уличенным) вором и будет рассматриваться наравне с тем, кто действовал насильственно, и должен быть подвергнут смертной казни; мужчина — лутем повешения, женщина — путем утопления, либо иным путем по обычаю каждой земли.
Статья CLXIV.
О малолетних ворах
Если вор или воровка будут в возрасте менее четырнадцати лет, то они, независимо от каких-либо иных оснований, не могут быть осуждены на смертную казнь, а должны быть подвергнуты вышеупомянутым телесным наказаниям по усмотрению (суда) и должны дать вечную клятву. Но если вор по своему возрасту приближается к четырнадцати годам, и кража значительна или же обнаруженные при том вышеуказанные отягчающие обстоятельства столь опасны, что злостность может восполнить недостаток возраста, то судья и шеффены должны запросить, как указано ниже, совета, должно ли подвергнуть такого малолетнего вора имущественным или телесным наказаниям, либо смертной казни.
Статья CLXXI.
Кража священных и освященных предметов в освященных или неосвященных местах
Подобная кража освященных предметов в освященных местах является более тяжкой, чем иная кража, и может произойти трояким образом: во-первых, если кто крадет что-либо священное или освященное в освященном месте; во-вторых, если кто крадет что-либо освященное в неосвященном месте; в-третьих, если кто крадет неосвященный предмет в освященном месте.
Статья GLXXII.
О наказании за вышеупомянутую кражу
Тот, кто похитил дароносицу, в коей находятся святые дары, должен быть приговорен к смертной казни путем сожжения. Если же кто-либо украдет иной золотой или серебряный сосуд со священным содержанием или без него, или же потир или дискосы, независимо от того, произошла ли такая кража в освященном или неосвященном месте; а также если кто-либо с намерением совершить кражу взломает священную церковь, скинию (алтарь) или ризницу, или откроет их с преступными намерениями, — то такой вор должен быть подвергнут смертной казни соответственно обстоятельствам дела и согласно указанию законоведов.
Статья CLXXIII.
Если кто-либо изломает или вскроет церковную кружку, в которую собирают священное подаяние, или путем хитрости украдет из нее, или учинит что-либо иное подобным образом, то он должен быть подвергнут телесному наказанию или смертной казни по указанию законоведов
Статья CLXXVI.
О наказании или мерах безопасности в отношении лиц, от которых, по приведенным ниже основаниям, приходится ожидать зла и преступления
Если кто-либо произвольно или умышленно нарушит вечную клятву, совершив деяние, за которое его нельзя подвергнуть смертной казни;
если кто-либо, будучи осужден за совершенное в прошлом преступление, будет хотя бы словесно или письменно угрожать другому лицу учинить такое же зло, однако, без дальнейших отягчающих обстоятельств, и при этом не совершит таких действий, за которые его можно было бы подвергнуть смертной казни, как предусмотрено ниже сего в статье сто семьдесят восьмой; если по вышеупомянутым или иным достаточным основаниям кто-либо возбудит недоверие и подозрение в том, что он не прекратит своих преступных и вредоносных действий и злодеяний и не оставит людей пользоваться правом и справедливостью;
если подобные обстоятельства будут достаточно доказаны, а указанное лицо не сможет представить достаточного поручительства, удостоверения или обеспечения,— то для предупреждения в будущем подобного противоправного причинения вреда и зла, такого незаслуживающего доверия лихого человека должно заключить в тюрьму и держать до тех пор, пока он не представит по решению того же суда достаточное поручительство и обеспечение относительно подобных неправомерных и преступных действий.
Подобное наказание не должно, однако, назначаться легкомысленно, без достаточно обоснованных, как указано выше, предположений о (возможности совершения) преступления в будущем, но, напротив, должно применяться лишь по совету законоведов.
Такой заключенный должен содержаться при том суде, которым он был обвинен и изобличен. Если он не может содержать себя в этой тюрьме за счет собственных средств, то тогда караульные деньги, полагающиеся тюремщику за его содержание в тюрьме, должен выдавать истец в размере, устанавливаемом судьей. Для этого истец делает надлежащие взносы наличными. Если истец также не в состоянии произвести такие издержки, то эти издержки должны нести (органы) власти. Если же обнаружится в том же или ином суде, что указанный заключенный имеет достаточно большое имущество для полной или частичной оплаты своего содержания в тюрьме и окарауливания, то власти не должны препятствовать употреблению этого имущества на его содержание.

Комментарии
1. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 7, стр. 357.
2. Русский текст Каролины передан издательству проф. М. Д. Шаргородским.