Городское право Берна

ФРИДРИХ II ГОГЕНШТАУФЕН
ГОРОДСКОЕ ПРАВО ГОРОДА БЕРНА
(15.IV.1218 г.)

Фридрих , божьей милостью римский император и король Сицилии, своим любезным и преданным шультгейсу (sculteto), совету (consilio) и всем горожанам (universis burgensibus) Берна в Бургундии шлет свою милость и желает всяческого блага.
I. Поскольку Бертольд, герцог Церинген , основал город Берн (burgum de Berno), предоставив ему всю ту свободу, какую герцог Конрад предоставил Фрейбургу в Брейсгау, и одарил свободой по кельнскому праву (secundum ius Coloniensis civitatis), что было утверждено императором Генрихом с согласия всех присутствующих при этом князей короны Римской империи, – то мы желаем, чтобы вам и всем, кто ныне и присно будет читать эту грамоту, было бы известно: мы авторитетом императорского могущества принимаем под нашу и Римской империи власть и вечную защиту сей город Берн и всех горожан, ныне там проживающих, и тех, кто впоследствии туда переселится; при этом мы объявляем вас и ваших потомков свободными и освобожденными от всякого сервильного побора (liberos… et absolventes ab omni servicii exatione), каковыми вы были обременены, за исключением только чинша (censu) с ваших домов и участков (arearum). А именно: с каждого участка размером 100 футов в длину и 60 в ширину должно ежегодно уплачиваться в казну империи 12 денариев общепринятой монетой. Мы желаем, чтобы через уплату этого чинша вы и ваши потомки были свободны от всякого иного сервильного побора (ab omni alia sevicii exactione) как с нашей стороны, так и со стороны всех наших преемников и наших викариев , и эту вольность и привилегию (hane libertatene et immunitatem) для вас и ваших потомков мы утверждаем нашей монаршей властью.
II. Также мы твердо обещаем вам и вашим потомкам, что сей город Берн мы будем держать в нашей и имперской власти всем уважением (honore) и по его собственному праву и никогда не будем отчуждать ни его, ни вас – путем ли инфеодации (feodaliter), продажи, обмена или иным путем удалять от нашей власти или от власти Римской империи.
III. Но мы желаем, чтобы вы в землях и владениях империи пребывали свободно и без всякого побора (exactione) и даже пользовались феодальным правом (iure feodali) подобно другим верноподданным и министериалам империи, свободно владели правом чеканки монеты (monetam libere habere) и пятнадцатидневной ярмаркой (nundinam), а именно на праздник св. Михеля и 8 дней после него и на праздник св. Георгия и 8 дней после него.
IV. И всем прибывающим на эти ярмарки я дарую монаршую вольность: во время ярмарки (publici fori) я отменяю торговую пошлину (theloneum) и обещаю мир и безопасность их жизни и имуществу (rebus et corporibus) при въезде и выезде, за исключением тех, кто учинит насилие над горожанином. И если кто-либо из купцов во время ярмарки будет ограблен и назовет грабителя, я или заставлю вернуть украденное, или возмещу убыток сам.
V. § 1. Мы пожелали также, чтобы во время ярмарок купцы могли устраивать для себя стоянки и торговые палатки без платы и без препятствий всюду, где пожелают, на улицах города или за городом (vel allodio imperii), за исключением участков горожан (preter allodia civium).
§ 2. И если во время ярмарки возникнет какая-либо распря между горожанами и приезжими купцами, она не будет подлежать моему суду или суду моего управителя (rectoris), но ее рассудят горожане (а civibus) по обычному праву купцов (pro consuetudinario iure mercatorum), а наипаче – по кельнскому праву .
VI. Также нашей императорской волей уступаем вам лес, который называется Bremegarto и который примыкает со всех сторон к стенам города и используется по обычаю (pro usuagio) и в просторечие называется альмендой (almenda). А сверх того мы даруем вам в нашем лесничестве право пользования и сбора (communitatem et usufructum), которое называется ehafti, для всяких ваших нужд, однако без ущерба и опустошения (sine destrictione).
VII. Мы также обещаем вам, что ни мы, ни кто-либо из преемников наших не назначит вам шультгейса, священника (sacerdocem), учителя (церковной школы – scolasticum), ризничего (sacristam), консулов, глашатая (preconem или иное должностное лицо (officialem), но обязуемся утверждать тех, кого вы поставите над собой по общему согласию (communi consilio). Также вам предоставляется право каждый год сменять шультгейса и консулов, и всех официалов города и избирать других, за исключением священника .
VIII. Что же касается замка (domo), который герцог Бертольд возвел около вашего города (apud vos), то мы твердо обещаем вам, что вы никогда не будете терпеть из-за него какого-либо ущерба или обременения (dampnum… vel gravamen) от нас или от наших преемников.
IX. § 1. Также вы никогда не будете обязаны идти в военный поход с нами или с кем-либо, кто будет вашим государем (dominus), дальше тех мест, откуда вы могли бы вернуться к своим домам следующей ночью.
§ 2. Если же ваш государь прибудет в город (in urbem), то рыцари и гости (milites et hospites) расположатся в домах тех, кто имеет обыкновение принимать гостей. Если же их домов не хватит, гости должны быть размещены также и в других домах, однако без ущерба для горожан.
X. Кроме того, нашей монаршей милостью мы жалуем вам, чтобы вы свободно продавали и покупали хлеб (annonam), вино и все другое (omnes res), сколько вам будет угодно, без всякой пошлины и запрета (sine gravamine et banno).
XI. Любой горожанин может заложить, продать и подарить, кому пожелает, дом, земельный участок (allodia) и все, что он имеет, без всякой пошлины и противодействия (sine omni gravamine et contradictione). И если кто-либо присутствовал при сделке, когда кто-то из горожан продавал или закладывал земельный участок или иное свое имущество, и сделку не опротестовал согласно праву, а после захотел бы ее опротестовать, то совершивший сделку может доказать с двумя достойными свидетелями, что заявитель присутствовал при сделке и не возражал. И тогда совершивший сделку не обязан удовлетворять иск .
XII. Всякий человек (homo), который придет в этот город (in unc loco) и захочет остаться, пусть свободно (libere) поселится останется (sedebit et remanebit).
XIII. Если же он будет чей-либо крепостной (servus) и станет это отрицать (dominum negaverit), сеньор для совершения иска обязан будет в течение года доказать в присутствии его семи ближайших родственников, что он – его крепостной; в противном же случае, если по прошествии года и дня он не будет уличен в крепостном состоянии, то пусть останется в городе свободным и впредь не должен держать ответ перед бывшим сеньором или кем-либо другим. Если же он признает сеньора, пусть сеньор в течение года заберет его из города или оставит в городе свободным; если в течение года он не будет уведен, то по истечении этого года будет считаться свободным.
XIV. Кто пожелает получить в городе право бюргера (ius burgensie in civitate), какого бы он ни был состояния, должен выполнять все обязанности горожанина (omnia iura civitalis implere), разве что с общего согласия горожан он будет освобожден от их выполнения.
XV. §1. Никакой чужак (extraneus) не может свидетельствовать против горожанина, но только горожанин против горожанина .
§ 2. Любое свидетельство должно быть представлено двумя достойными (idoneis) свидетелями и только, если они видел и слышали .
XVI. Также в этом городе ни монах (monachus), ни клирик (clericus), ни рыцарь (miles) не будут платить торговой пошлины (theloneum). Также каждый купивший или продавший на сумму до пяти солидов не должен платить торговой пошлины. Если же покупка или продажа превысит 5 солидов, то с каждых пяти солидов должно платить 1 денарий в качестве торговой пошлины. С купли-продажи скота пошлина пусть взимается так, как записано в свитке, который содержит ваши права и права фрейбуржцев. Если же кто из тех, кто должен платить торговую пошлину, сознательно и коварно ее утаит, то, будучи изобличен, принуждается к уплате трех фунтов и обола. Если же сборщик пошлины (thelonearius) кого-либо ложно привлечет к уплате, купец (mercator) должен доказать, что уже уплатил, и тогда свободно избежит штрафа; а тот за свою ложь пусть уплатит суду 3 фунта и истцу 3 фунта.
XVII. Телонеарий обязан содержать в порядке и исправлять все мосты в пределах городского вала; и сколько бы ни бы на них потеряно или покалечено скота, он должен возместить ущерб и отчитаться в этом.
XVIII. Никто не должен хранить общественные гири (publicus pondus) города, кроме тех, кому они будут поручены судьей и городским советом. Тот же, кто хранит их, должен бесплатно выдавать любому горожанину, у которого будет в том потребность. От чужака же пусть получит с каждого центенария обол – и не больше. Если же получит больше с чужака или что-либо с горожанина и будет уличен, уплатит 3 фунта штрафа шультгейсу и 3 фунта – пострадавшему .
XIX. Кроме того, все меры и весы (omnia mensura et pondus) для вина, зерна, серебра и прочего пусть находятся во власти судей и совета; и после того, как они будут выверены, пусть будут поручены одному либо двум из горожан для хранения и соблюдения. И у кого бы впоследствии ни была обнаружена мера или гиря, большая или маленькая, тот будет осужден как вор и обманщик. Если же станет отрицать, то, будучи уличен двумя свидетелями, пусть будет наказан по заслугам. И кто при продаже будет мерить и взвешивать неправильно, пусть будет наказан как обманщик и впредь пусть не смеет торговать в городе.
XX. Любой горожанин, член городского совета, за свою вину (pro culpa sua) пусть будет изгнан из совета и осужден по судебному приговору, и впредь пусть никогда не избирается в совет или на какую-либо городскую должность.
XXI. Если горожанин что-либо купит вне города, или что-либо кому пообещает, или каким-либо образом станет должником кого-нибудь и вследствие этого в городе будет кем-либо обвинен и если станет отрицать свой долг, то должен будет уйти из города туда, где такое соглашение или обещание было совершено, и там очистится от обвинения либо путем уплаты, либо через суд, так, чтобы городу от этого не было никакого ущерба.
XXII. Если горожанин в течение года и дня спокойно владел каким-либо имуществом, будь то земля или другие вещи (omnia bona in allodiis et aliis rebus in quiete habuit possessione), то после этого срока он не обязан кому-либо за них платить (respondere), разве что тот, кто его обвинит, сможет доказать, что он (т.е. истец) в это время не находился в городе и его округе (in terra et in patria non fuisse). И всякий, кто незаконно обременит аллоды, феоды, залоги и иное имущество горожанина, каковой спокойно владел им в течение года и дня, должен уплатить ему 10 фунтов штрафа.
XXIII. Если какой-либо горожанин обвинит другого горожанина перед чужим судьей, пусть возместит ему весь связанный с этим убыток, и сверх того пусть уплатит в качестве штрафа 3 фунта шультгейсу и 3 фунта пострадавшему.
XXIV. Если у кого-либо в городе сгорит дом, но он будет продолжать платить налог и побор с места (tributum et collectam dе fundo), то, где бы он ни жил в пределах области (in provincia), права бюргера он не утратит (ius burgensie non amisit). Если же продаст этот участок чужаку, то не будет чужак считаться горожанином, покуда не построит дом .
XXV. Любой пришелец (hospes), поселившийся в городе и выполняющий все городские обязанности (omnia iura civitatis), должен пользоваться городским правом, подобно любому другому горожанину, за исключением того, что он не может уличить никакого горожанина в том, что тот отрицает.
XXVI. Если в городе возникнет распря, тот, кто случайно и непреднамеренно окажется там при оружии, не обязан кому-либо за это отвечать. Если же зайдет домой и вернется вооруженным и в этом будет уличен, уплатит судье 3 фунта и потерпевшему 3 фунта.
XXVII. Если кто будет подстерегать горожанина или нападет на него неожиданно в его собственном доме или на его участке (area) днем или ночью, то, чего бы плохого с ним этот горожанин там ни сделал, он не понесет никакого наказания, а тот (т.е. напавший) пусть терпит ущерб и стыд. Если же горожанин не сможет или не пожелает сам отомстить за причиненную обиду и пожалуется судье, то уличенный свидетелями виновный должен будет уплатить 3 фунта судье и 3 фунта пострадавшему.
XXVIII. Всякий, кто убьет кого-либо в пределах города и внутри городской линии (infra terminos et pacem urbis), должен быть обезглавлен без всякого возражения. Если же ранит в гневе – лишится руки. Если же виновный убежит и схвачен не будет, то ежели, трижды вызванный на суд, не явится, тем самым себя уличит и осудит. И тогда шультгейс и совет вместе со всеми горожанами пусть разрушат его дом до основания. Но строения на участке пусть сохраняются нетронутыми в течение года и дня, после истечения года его наследники могут дом восстановить, если захотят, и свободно им владеть, однако, прежде уплатив судье 3 фунта. Виновник же, когда бы он потом ни вернулся в город, будучи схвачен, пусть понесет то же наказание, как если бы был схвачен в первый день.
XXIX. Без приговора суда никто не смеет схватить в городе кого-либо, исключая тех, у кого будет найдено краденое или фальшивая монета, или кто будет уличен в совершении в городе убийства. Таких могут схватить трое любых горожан и представить на суд, чтобы им был вынесен приговор по заслугам.
XXX. Также каждый горожанин может возбудить жалобу против того, кто убил горожанина в пределах города, а если тот станет отрицать убийство, может вызвать его на поединок, даже если убитый не был его родственником.
XXXI. Всякий, кто в городе нападет внезапно на кого-нибудь и ранит его, лишится руки. Если же станет отрицать вину, и раненый не сможет его уличить (доказать его вину), если захочет, может вступить с ним в поединок.
XXXII. Право же поединка таково. Если же кто вызовет кого-либо на поединок за нанесенную рану, то, если ответчик будет побежден, он лишится руки. Если же будет побежден тот, кто его вызвал, пусть он выкупит каждое оружие, какое на себе имел, за 3 фунта. Если же кто вызовет на поединок кого-либо за совершенное убийство и вызванный будет побежден, он лишится головы. Если же побежден будет тот, кто вызвал, он лишится руки.
XXXIII. Если бюргер (burgensis) или пришлый (hospes), живущий в городе, схватит сам или подошлет кого-либо, чтобы схватить или ограбить другого согорожанина (concive) или пришлого, проживающего в городе, и если пострадавший присягнет или докажет с помощью достойных свидетелей, что он из-за него пострадал, то виновный должен оплатить ему весь ущерб и сверх того уплатить штраф: шультгейсу 3 фунта и пострадавшему 3 фунта; и пусть он будет лишен всякой чести, словно фальшивомонетчик, и впредь пусть считается предателем.
XXXIV. §1. Если двое горожан, поссорившись между собою в городе, вырвут друг у друга волосы или изобьют друг друга, тот, кто будет уличен свидетелями как зачинщик, уплатит шультгейсу 3 фунта и потерпевшему 3 фунта. Другой же ничего не платит.
§2. Если же, прежде чем дело поступит в суд, своими соседями будут примирены, они не будут обязаны отвечать перед судьей по этому поводу, независимо от того, произошло это в городе или вне его. Если же по жалобе дело поступит в суд раньше, оно не должно быть закончено без разбирательства и воли судьи.
XXXV. §1. Если двое горожан-друзей выйдут из города и, рассорясь, вырвут друг у друга волосы или изобьют друг друга, тот, кто будет уличен свидетелями как зачинщик, уплатит шультгейсу 3 солида, другой же – ничего.
§ 2. Если же недруги, столкнувшись вне города, вырвут друг у друга волосы, изобьют, ранят или убьют один другого, пусть понесут такое же наказание, как если бы это было совершено в городе.
XXXVI. § 1. Если горожанин изобьет чужака вне города и тот на это пожалуется в городе, он ничего не получит.
§ 2. Если же чужак станет преследовать горожанина вне города или ранит его, и пострадавший своевременно заявит об этом судье и своим согорожанам и принесет жалобу, и если тот (виновник) вдобавок войдет в город, и раненный горожанин схватит его или даже убьет (occiderit), он не будет отвечать за это перед судьей.
XXXVII. Если какой-либо пришлый житель (hospes) настолько вызовет раздражение бюргера (burgensem) словом или действием, что тот изобьет его в городе или ранит и сможет доказать с помощью достойных свидетелей, что пришлый – зачинщик, то если рану нанесет, уплатит ему 3 солида, если же убьет, то заплатит 3 фунта наследникам пострадавшего и 3 фунта судье.
XXXVIII. Если какой-либо горожанин намеренно или ненамеренно купит краденое и если явится тот, у кого эти вещи были похищены, и со свидетелями докажет, что эти вещи были похищены у него или взяты незаконно, то он обязан вернуть ему все без всякого ущерба. И сие установлено для того, чтобы из-за проступка одного не терпел бесчестья и ущерба город.
XXXIX. Если кто из горожан утратит милость государя (domini gratiam), он должен будет в течение шести недель добиться прощения, если, однако, государь будет в это время в области или в городе. И в течение этих шести недель он сам и его имущество должны оставаться в безопасности (in pacem habebit) как в городе, так и за его стенами, а также в течение этого срока он может свободно распоряжаться всем своим имуществом, как пожелает, за исключением дома, в котором он живет, каковой он не может ни продать, ни заложить, пока не заслужит милости государя. Если же в течение указанного срока он не заслужит милость государя, может располагать своим домом и всем имуществом в стенах города, чтобы милость его снискать. Если же так и не сможет обрести любовь государя, тот должен дать ему гарантию свободного проезда (ducatum) с имуществом в радиусе двух миль от города. И если опальный имел в городе много домов, государь будет владеть только тем из них, в котором тот жил. Что же касается аллодов, феодов и другого имущества (alldiis feodis et aliis bonis), то государь не должен совсем отягощать опального. Все то, что по истечении шестинедельного срока государь найдет в доме опального, он может взять и свободно им владеть. Если же государя в это время в этой области (in terra et in patria) не окажется, до его прибытия опальный пусть постоянно пользуется миром и безопасностью в отношении своей личности и имущества.
XL. Кроме того, мы нашей монаршей волей пожаловали, чтобы горожане (burgenses), какого бы состояния они ни были (cuinscumfuerint conditionis), вступая в брак в городе или вне его, считались бы равными во всех правах (pares sint in omni iure), и когда один из супругов умрет, пусть другой по праву наследования свободно и спокойно (libere et quiete) владеет всем оставленным имуществом. Сеньор города не может препятствовать или возражать, если супруга умершего или супруг умершей захочет вступить в брак с кем пожелает по своему усмотрению.
XLI. § 1. Если двое вступили в брак и народили сыновей, дети их после смерти родителей пусть свободно владеют всем имуществом родителей по праву наследования без всякого возражения.
§ 2. Однако никто из сыновей не вступит в наследство, если не будет рожден от законного брака.
XLII. Пока же будут живы отец и мать, никто из сыновей, сколько бы их ни было, не может препятствовать родителям поступать со своим имуществом, как они пожелают.
XLIII. § 1. Кроме того, пока отец жив и здоров, и в здравом уме, он может все имущество, каким владеет в аллодах, феодах и в других видах, дарить, продавать, ссужать каким бы то ни было образом кому пожелает, даже против воли детей и жены.
§ 2. Но женщина так поступать не может.
§ 3. Когда же отец сляжет на ложе болезни, он ничего из своего имущества не может дарить без согласия жены на помин души своей или родителей и вообще никому, разве что только в пределах пяти солидов.
XLIV. § 1. Такое же право даруем и жене.
§ 2. Если какой-либо горожанин умрет и оставит своей жене много имущества, то она может все это имущество, за исключением земельной собственности (preter allodia), дарить и продавать кому пожелает, даже вопреки воле детей.
§ 3. И если, покуда она будет оставаться незамужней и пожелает воспитывать детей, у нее не будет ничего, кроме аллода, и она сможет доказать это со свидетелями или присягой, то, теснимая голодом (fame urgente), она сможет даже аллод частично продать или заложить на сумму до пяти солидов, и так постоянно до тех пор, покуда у нее что-нибудь будет оставаться. И каждый, кто таким образом купит или возьмет в залог под надежное поручительство (sub bono testimonio) ее земельную собственность, может владеть этим спокойно и бесспорно.
§ 4. Если же она вступит с кем-либо в брак, то может движимое имущество ему подарить, но с земельными владениями ничего не может сделать без согласия детей; домом же своим может владеть пожизненно.
XLV. Если же кто-либо из сыновей вступит в брак, он может войти в дом матери и жить там же, однако без ущерба для матери. Он должен оставить для матери лучшее место у очага и вообще в доме. Дочь же этого не должна делать, а также и сын, если он имеет в городе свой дом. В доме же отца женатый сын не должен поселяться.
XLVI. Если двое в городе вступят в брак и умрут один за другим, не оставив законных наследников, пусть им наследует ближайший из родственников.
XLVII. § 1. Если кто-либо в городе будет иметь нескольких сыновей и каждому из них выделит часть своего состояния, и потом случится, что сыновья один за другим умрут, не имея жен и детей, отцу будет принадлежать право наследования всем их имуществом; но только в том случае, если они никому не передали своего состояния, пока были здоровы и в здравом уме, что они вполне могли сделать помимо воли родителей, братьев сестер и кого бы то ни было .
§ 2. И если отец умрет, и потом случится смерть одного из братьев, другие братья разделят между собой его состояние, а мать – нет.
§ 3. Если же все умрут, мать станет наследницей всего.
§ 4. После же смерти матери ей наследует ближайший ее родственник.
§ 5. Если же после смерти отца и матери останется один из сыновей и умрет, не имея жены и детей, ему наследует ближайший из кровных родственников.
XLVIII. § 1. Установлено (ponatur), что если кто-либо, имея нескольких сыновей, кому-либо из них еще при жизни передал часть своего состояния, то после смерти отца или матери он должен получить эту свою долю, а оставшееся имущество разделят между собой поровну остальные; или же все они (включая и ранее наделенных) объединяют свои доли и затем поровну разделят между собой.
§2. Если же у какого-либо горожанина умрет жена, с которой он имел детей, а затем он приобретет земельное владение (allodia) или другое имущество, он может этим имуществом распоряжаться, как пожелает, независимо от воли детей.
§ 3. Если же, женившись вторично, он народит других детей, он должен оставить им движимое имущество и земли, приобретенные позже. Что же касается феодов (feoda), то после смерти отца ими на равных условиях владеют дети как от первого, так и от второго брака.
§ 4. Таково же и право жены.
XLIX. Пока сын находится под властью отца и не женат, и еще не получил своей законной доли из отцовского и материнского имущества, и если он что-либо пообещает или заложит без ведома отца, то ни отец, ни сын не обязаны это отдавать или перед кем-либо за это отвечать. После же того, как отец разумно разделит свое и матримониальное имущество (rebus vel matrimonio), то что бы сын ни пообещал или ни заложил, он должен отдать, а отец в этом деле уже не ответчик.
L. Равным образом, когда умрет отец, а сыновья не достигли совершеннолетия, ни вдова, ни дети не могут делать ничего значительного сами, но только по воле их опекуна и адвоката, какового им назначит судья. И адвокат не должен совершать чего-либо вопреки пользе матери и детей.
LI. Если кто-либо в городе умрет без законного наследника, судья и совет должны нерушимо сохранять под своей защитой все, что он оставил, в течение года и дня, чтобы, если вдруг кто-либо на законных основаниях предъявит претензии как наследник, то он мог бы получить это и свободно им владеть, если, однако, докажет, что он законный наследник, Если же по прошествии года того, что хранилось, никто законно не востребует по праву наследника, тогда одна часть состояния будет отдана в пользу бедных на помин души умершего, вторая часть должна быть отдана для украшения церкви и на общие нужды города, третью часть пусть получит судья.
LII. § 1. Каждый достигший 14-летнего возраста может обладать всеми бюргерскими правами (omnia iura burgensie), участвовать в суде (iudicii servare) и правомочен наряду с другими выступать в суде как свидетель.
§ 2. Каждый, живущий в городе ныне и в будущем, в год, когда ему исполнится 15 лет, должен будет присягнуть, что будет верно соблюдать все права и вольности города (omnia iura et libertates urbis) и будет во всем верой и правдой служить Римской империи и государю императору, а также своим согражданам и присяжным (concivibus et juratis).
LIII. Если кто из горожан не пожелает придерживаться и соблюдать вышеизложенные установления (iura) и доведется ему предстать перед верховным императорским судом, то, за что здесь полагается 3 фунта, там будет 10, за что здесь следует 10, там будет 20 и так до бесконечности.
LIV. Наконец, мы нашей монаршьей властью утверждаем и уступаем вам и вашим потомкам все вышеизложенные права и вольности, а также и все те, которые учредил и которыми одарил свободой город Фрейбург в Брейсгау герцог Церингенский Конрад в соответствии с правом города Кельна, при этом поклявшись на святая святых совместно с двенадцатью именитейшими своими министериалами соблюдать их и, кроме того, дав свою правую руку в руку свободного мужа в знак клятвы, что он сам и его потомки всегда будут нерушимо сохранять эти права и не нарушат их ни по каким соображениям; а также и те права и вольности, которые даровал и утвердил герцог Бертольд, некогда бывший вашим сеньором; а сверх того, пусть соблюдаются все права и вольности, какие содержатся в ваших свитках законов и в свитках фрейбуржцев, а также и те, которые вы до сих пор по общему и здравому решению сочли нужным дополнительно включить в ваши хартии и свитки для сохранения и увеличения общей пользы и чести вашего города и империи.
В присутствии и с общего одобрения князей нашей короны, а именно: нашего канцлера, божьей милостью епископа Мецского и Шпейерского, епископа Бамбергского, советников нашей курии Людвига фон Отингена, Готфрида Гогенлоэ, Ансельма фон Юстингена, нашего нотария, магистра Конрада из Ульма, виночерпия Эберхарда фон Винтерштетена, стольника Конрада де Вальпурха, нашего маршала фон Папенхайма и многих других наших князей и верноподданных. А также, чтобы мы и наши потомки соблюдали это незыблемо, твердо и вечно, мы приказали написать и дать вам и вашим потомкам настоящий документ и скрепить его золотой печатью нашего императорского величества. Дано во Франкфурте 15.IV.1218 г.